Мяу
Он тянет меня за руку. У него длинные волосы, которые падают ему на лицо и он не разбирает дороги. Ему важно увести меня. Ему важно не отпускать мою ладонь. Я не чувствую своих пальцев. Еще немного, и я перестану чувствовать всю руку. У него плохая осанка. Он горбится и прихрамывает на правую ногу. Мне хочется вырвать ладонь и сесть на землю. Но это расстроит его и я продолжаю шагать следом. У него тяжелое дыхание. Он сбивается через вдох и наклоняется вперед чуть сильнее на выдохе. Я бы положила руки ему на плечи и попросила расслабиться, но он не послушает меня. У него большая ладонь с твердыми мозолями и шрамами на костяшках. Он дрался как затравленный зверь. Он пожирал врагов взглядом и ненавидел их лица. Он выбивал из людей души и рвался навстречу мне. Он дрался передо мной. Он дрался за меня. Он запинается на маленькой кочке, делает два больших шага и останавливается, упираясь свободной рукой в колени. Я обхожу его осторожно, не высвобождая ладонь. У него грубое заросшее щетиной лицо, потрескавшиеся бордовые губы, яркие голубые глаза и влажная дорожка от слезы на щеке. У него боль вместо взгляда, паутина шрамов вместо морщин. Я легко касаюсь пальцами его лица и он закрывает глаза, задерживает дыхание, замирает всего на несколько мгновений, как хищник перед броском. Собираю в ладонь непослушную соломенную челку и откидываю с хмурого лба. Он распахивает глаза, сжимает мою ладонь и рывком тянет на себя. Смотрит на меня всего секунду и целует.
У него горячие губы. Он жадничает и прикусывает мой язык. Ему больше нет дела до моей ладони. Он отбрасывает мою руку, как ненужную игрушку и ловит ладонями мое лицо. Он тянет меня на себя, оседая на землю. Я задыхаюсь в его губах и царапаюсь об его щетину. У него большие ладони. У него сильные пальцы, которыми он, как ослепший, запоминает мое лицо. Осторожно, нежно, боясь причинить мне боль. У него копна светлых непослушных волос, в которые я запускаю руки. Он не закрывает глаза. Он топит меня в ледяной голубой бездне. У него поверхностное дыхание, с опаской, с оглядыванием через плечо, будто в ожидании нападения. Он боится до остервенения, до тонких прорезей в лопнувших губах. Его страх лишиться меня заставляет его прижимать меня ближе. У него теплые легкие вдохи и неуловимые выдохи. Он выпрямляет спину и обнимает меня крепче. Притягивает, заворачивает в крепкие объятия и замирает. У него тяжелый маятник вместо сердца. С каждым ударом он раскачивает нас над землей и успокаивает мой сбившийся ритм. У него в руках мои печали. У него в душе моя боль. У него я. А у меня?..
У него горячие губы. Он жадничает и прикусывает мой язык. Ему больше нет дела до моей ладони. Он отбрасывает мою руку, как ненужную игрушку и ловит ладонями мое лицо. Он тянет меня на себя, оседая на землю. Я задыхаюсь в его губах и царапаюсь об его щетину. У него большие ладони. У него сильные пальцы, которыми он, как ослепший, запоминает мое лицо. Осторожно, нежно, боясь причинить мне боль. У него копна светлых непослушных волос, в которые я запускаю руки. Он не закрывает глаза. Он топит меня в ледяной голубой бездне. У него поверхностное дыхание, с опаской, с оглядыванием через плечо, будто в ожидании нападения. Он боится до остервенения, до тонких прорезей в лопнувших губах. Его страх лишиться меня заставляет его прижимать меня ближе. У него теплые легкие вдохи и неуловимые выдохи. Он выпрямляет спину и обнимает меня крепче. Притягивает, заворачивает в крепкие объятия и замирает. У него тяжелый маятник вместо сердца. С каждым ударом он раскачивает нас над землей и успокаивает мой сбившийся ритм. У него в руках мои печали. У него в душе моя боль. У него я. А у меня?..